Василисина судьба

«Что написано пером – не вырубишь топором» – слыхали такую поговорку? Вот одной девушке по имени Василиса какой-то безвестный графоман такую судьбу написал, что невольно думаешь: уж не топором ли писано? Или же царапал по канве жизни, как курица лапой, не украсил ее¸ а только покарябал…

Да ладно бы только Василисы касалось – а то у всех в ее семье жизненные сценарии получались какие-то несуразные. Дело в том, что их семейство счастье как-то стороной обходило, и было это делом привычным и даже обыденным. Неприятности сыпались сплошь и рядом, как из дырявого решета. Мужской пол женским бессовестно пользовался, или преступно игнорировал, или вовсе ноги делал, только его и видели. Денег бывало стабильно в обрез, болезни со всех сторон одолевали, при дележке всяких благ Василисино семейство последним оказывалось, если вообще к раздаче успевало. Зато уж когда плюхи да пендели раздают – тут они всегда в первых рядах и получают щедро, с довеском.

Объяснялось же это просто: «по судьбе написано». Так в ее семье все беды трактовались. Что ни случится в жизни плохого – только вздыхали тяжко да произносили многозначительно: «Дааа, ничего не попишешь, это судьба!». Или: «Ах, судьба-злодейка!». Или: «Ну, видать, так уж нам на роду написано!». Кем написано? Когда написано? Непонятно… Но ведь действует запись-то, действует! И Василиса, не взирая на молодость, уже в полной мере этот сценарий на себе ощутила.

Вот однажды рассердилась Василиса не на шутку: да что же это такое, почему у других по судьбе написан увлекательный роман, веселая комедия, или уж, на худой случай, добротная такая повесть, а у нее – тягомотина какая-то тоскливая? Ну, попался бы ей тот писатель, что ей судьбу сочинял – уж она бы ему все высказала! И решила она отправиться в путь, поискать этого бумагомараку и предъявить ему все претензии за ее жизненные коллизии.

Сказано – сделано. Первым делом она, конечно, к родственникам обратилась. Кто, мол, писал, зачем писал, кто первый начал? Отчего никто испокон веков сюжет поменять не попытался? А родственники, конечное дело, отпираются, говорят, что они тут ни при чем, мол, судьба – штука древняя, не ими писанная, не им текст менять. Махнула рукой Василиса и решила сама во всем разобраться. Для начала отправилась в церковь – вроде бы там первые записи о новорожденных делаются.

Батюшка с ней душевно поговорил и сказал, что записи, конечно, имеются – пол там, дата рождения, имя-фамилия, — но вот судьбы менять – не в людской компетенции. И что надо смириться и нести свой крест, потому как Бог терпел, и нам велел. Василиса, конечно, поблагодарила, но не успокоилась – что-то не очень ей хотелось такую тяжесть на себе волочь. И ведь должен же быть кто-то, кто за ее судьбу в ответе? Может, городской голова?

Голова был управитель внятный и большого ума человек. Он живо разъяснил Василисе, что власти радеют за сообщество в целом, а судьбы отдельных индивидуумов их волнуют мало, потому как их на общем фоне и различить трудно, а уж прописывать судьбу каждому – это никакого штата писцов не хватит, да и незачем.

Василиса и на этом не успокоилась. Выдвинулась она в стольный град, к царю – правды искать. Царь в их государстве был демократичный и на вопросы подданных еженедельно отвечал в прямом эфире – с балкона своего парадного терема. Так что Василиса при первом удобном случае ему вопрос насчет судьбы и задала. Кто, мол, судьбы людям прописывает, и почему не по справедливости?

- Для государства справедливость – это закон, — царь отвечает. – Кто по закону живет – у того и судьба в рамках приличий. А если не в рамках – ищите, какой закон нарушили. И имейте в виду: незнание закона не освобождает от ответственности.

Василиса долго соображала, какие законы ее семейство нарушить могло, да так ничего и не придумала – все тихие, законопослушные, сидят — не высовываются, какое там «за рамки»???

На счастье, ее вопрос бабусю какую-то заинтересовал, и она Василисе присоветовала сходить к одному мудрому человеку, что неподалеку от стольного града в деревеньке одной обретался.

Долго ли, коротко ли, а пришла Василиса в деревеньку и мудрого человека нашла. Он ее внимательно выслушал, головой покивал понимающе и говорит:

- Значит, интересует тебя, кто тебе такую судьбу состряпал? Ну, а если скажу – что делать будешь?

- Пойду и выскажу ему в лицо, какой он писатель липовый! – храбро сказала Василиса.

- А зачем это, какая тебе с этого польза выйдет?

- Польза какая? – задумалась Василиса. – Ну, не знаю… Хоть душу отведу! Не умеешь – не берись, я так понимаю. Нечего честным людям судьбу портить, если таланту нет.

- Талант-то у всех есть, вот умения порой не хватает, — посмеивается старик. – Но ты, я смотрю, девушка любознательная и не из робкого десятка, а умение – дело наживное. Так и быть, отправлю тебя к Мастеру. Может, он на твои вопросы ответит?

Поклонилась Василиса мудрому человеку и пошла в указанном направлении. Не день и не два идти пришлось, но все ж добралась и Мастера отыскала. Все, как старик говорил – огромная мастерская, где шум и гам, жужжание и гудение, много людей и каждый своим делом занят, а посреди всего этого улья Мастер расхаживает, за процессами присматривает.

- Это у вас тут судьбы творят? – спрашивает Василиса.

- Может, и у нас. А тебе на что?

- Да я выяснить пришла, что за писатель бесталанный мне судьбу прописал!

- А что с судьбой не так?

- Так он ее, литератор недоученный, почему-то решил злодейкой сделать. Ничего от нее хорошего не приходит, прямо не судьба, а вредитель какой-то! Мне надо с ним разобраться раз и навсегда и заставить его судьбу как следует переписать.

- Ох, вон оно что! Ну, ладно, пойдем, познакомлю тебя с автором… Может, и договоритесь.

Отправились они куда-то вглубь мастерской, а она ну просто ужас какая огромная! С виду и не скажешь, а внутри прямо необозримая, и творцов в ней видимо-невидимо. Привел ее Мастер к закутку, где сидит женщина, над какой-то работой корпеет, на них даже никакого внимания не обратила.

- Вот автор твоей судьбы, — говорит ей Мастер. – Работает не покладая рук. Можешь с ней пообщаться!

- Здравствуйте! – говорит Василиса. – Уделите мне пару минут, обратите на меня внимание! А то у меня к вам тут накопилось…

Поворачивается женщина – а Василиса дар речи потеряла. Да и остолбенеешь тут – это ж она сама, Василиса, собственной персоной! И лента в волосах, и сарафан с каемкой – все один-в-один!

- Не поняла… — говорит Василиса. – Это я, что ли?

- Ты, ты, — кивает Мастер. – Вернее, та часть тебя, которая Творчеством занимается. Сидишь, судьбу свою творишь неустанно.

- Ох, погодите… Это что же выходит, я – автор своей судьбы?

- А то кто же? – Мастер удивляется. – До того предки твои творили, родовую Книгу Судьбы писали, тебе в наследство передали, а теперь вот ты до самостоятельного творения доросла. Кто бы людям судьбы писал, как не они сами?

- Ну уж нет! – возмутилась Василиса. – Да если бы я сама писала, разве бы я запланировала для себя столько всяких неприятностей?

- Значит, запланировала. С тем, чтобы все их преодолеть и в приятности превратить. Знаешь, сколько счастья от преодоления бывает?

- Знать не знаю, ведать не ведаю. Потому что твердо усвоила, что если по роду написано, по судьбе завещано, ничего преодолеть невозможно. «Что написано пером – не вырубишь топором» – знаете поговорку?

- Слышал. Только я в другом уверен: «что посеешь – то и пожнешь». А если ты усвоила, что ничего уже не изменить – ну, как ты думаешь, что из этого произрастет? Ничего, кроме сомнений да неверия.

- А я с ней поговорить могу? – спросила Василиса.

- С ней? В смысле – с собой? Да что ж ты меня спрашиваешь, разговаривай на здоровье, кто ж тебе запретит?!

- Э-э-э… Девушка! То есть Василиса! Тьфу, запуталась совсем! Не знаю, как к себе обращаться, — растерялась Василиса. – Непривычно как-то… Короче, мастерица моя, что ж ты нам такую некачественную судьбу творишь?

- Какой материал, такая и судьба, — с готовностью отозвалась Василиса-мастерица. – Все твои верования, убеждения, помыслы и намерения ко мне стекаются, а я уж из них судьбу творю. Мне самой материал выбирать не дано, а тебе – да.

- Вот здорово! – озадачилась Василиса. – А из чего я выбираю?

- Из того, во что веришь, — Мастер говорит. – Поверила ты, что судьба твоя – злодейка, так Мастерица это тут же и фиксирует. Усвоила, что на роду тебе написано в несчастьях купаться – значит, так и будет вписано в Книгу Судьбы. Решила, что изменить ничего нельзя – и это мигом в сюжет вплетется.

- А если не согласная? – говорит Василиса. – Если я все переписать хочу и решительно переделать?

- Вон, с Мастерицей договаривайся, — кивнул он. – Как только объяснишь ей внятно, каким сценарий твоей судьбы должен быть, так она тут же его и в словах, и в красках, и в бисере, и в прочих творениях изобразит.

- А я знаю, каким он должен быть, этот сценарий? – опечалилась Василиса. – Я ж в родной семье, кроме несчастий, и не видела ничего… Такая жизнь тоскливая, аж противно!

- А ты «от противного»! – веселится Мастер. – Бери то, что не нравится, и меняй на прямо противоположное. Чего бояться-то? Не понравится – так еще раз переделаешь! Материал-то твой, и с Мастерицей ты теперь в контакте.

- Ой, и правда что! – обрадовалась Василиса. – Надо же, как удачно все складывается. Только вы мне скажите – если я здесь, у вас, за переписывание судьбы засяду, жить-то когда?

- А зачем тебе здесь сидеть? Мастерица сама справится. А ты будешь все это наяву воплощать, пробовать на зубок да сигналить ей – нужно тебе это или нет, нравится или не по вкусу. Так что иди, Василиса, и живи в свое удовольствие!

- Но я ведь не только за себя! – вспомнила Василиса. – У нас в роду все какие-то несчастные, всех судьба-злодейка не обошла. За них ведь тоже написать надо?

- Нет, за них не получится, — с сожалением покачал головой Мастер. – Тут каждый сам за себя трудится. А если чужие судьбы переписывать начнешь, так и свою запутаешь, и им не поможешь. Творческое начало, оно ведь у каждого свое! И материалы для творения каждый сам подбирает, по вере своей и разумению.

- Значит, по вере и разумению, — повторила Василиса. – Что ж, спасибо за науку. Пойду ума набираться да веру закалять. Ведь если я в хорошее верить начну, оно в судьбе проявится?

- Обязательно проявится, — подтвердил Мастер. – Может, не сразу, но с течением времени – непременно. А может, и в тот же миг. Это, девица-красавица, от силы веры зависит.

…«Что написано пером – не вырубишь топором» – слыхали такую поговорку? Вырубить-то не вырубишь, а вот переписать всегда можно! Бабушка Василиса эту мудрость не устает повторять и внучкам своим, и их подружкам. Если с верой да разумением, так постепенно и судьбу переписать можно. Старой Василисе все верят, да и как не верить – у нее и дети счастливые, и внуки, и сама она всегда светится, словно счастье внутри нее живет. И никакие жизненные невзгоды ей нипочем, потому что они – всего лишь материал для ее будущих творений. А веры и усердия ей не занимать!

Автор: Эльфика

Чтобы не пропустить самые интересные статьи, подпишитесь на нашу рассылку!