БЕДНАЯ РОДСТВЕННИЦА

Колокольчик, как обычно, зазвонил как обычно, ровно в 6.00.
«Ну вот, опять не выспался!», - мрачно подумал Король, с трудом разлепляя глаза и нащупывая рукой на прикроватном столике корону.
- Вставайте, Ваше Величество, новый день начался! – прошелестел от порога Главный Камердинер, он же Мажордом, он же Советник. – Как вы себя чувствуете?
- Пока ты не появился, прекрасно чувствовал! – ядовито ответил Король, раздраженно выпутался из скомканного одеяла и сунул ноги в холодные тапки.
- Умываться, что ли? – сварливо спросил он у Мажордома-Камердинера.
- Ванна готова, целебная подогретая вода, с розовыми лепестками и жасмином, - доложил Камердинер.
- А я не хочу с жасмином! И подогретую не хочу! Я хочу на речку! – привычно завредничал Король.
- Ну что вы, Ваше Величество! Монархам в тине плюхаться не пристало, - с легкой укоризной ответил Камердинер. – Тем более, вам доктора ароматические ванны предписали…
Король вздохнул и поплелся в ванную комнату. Вода была противная, чуть теплая, жасмин распространял дурманящий аромат, и у Короля сразу заболела голова.
- Чего там у тебя, давай! – обреченно сказал он, поглубже опускаясь в предписанную докторами воду.
- Прошения! – быстро подскочил с бумагами Камердинер. – Ваш младший отпрыск просит разрешения на покупку собаки…
- Еще чего! – нахмурился Король. – И так целыми днями во дворце лай, визг, писк! Ненавижу… Отказать.
- Отказано, - сделал пометку Камердинер. – Ваш старший наследник просит рассмотреть кандидатуры на роль его потенциальной невесты.
- Надоели мне его невесты! – рявкнул Король. – Вертихвостки, пустозвонки, лицемерки, дуры гламурные, да еще и меркантильные. Глаза бы мои на них не глядели.
- Но без вашего благословения никак нельзя. Надо взять себя в руки и провести кастинг, - подсказал Советник-Камердинер.
- Ладно, - скривившись, выдавил Король. – Назначай время, отсмотрю. Только сделай так, чтобы они хотя бы говорили поменьше… А то ведь как рот откроют – с души воротит!
- Будет учтено, - пообещал верный придворный. – Теперь прошение от вашей дочери. Просит выделить сумму на представительские расходы – карета, украшение, платье, хрустальные туфельки. Мечтает поехать на бал и выйти замуж, как Золушка из соседнего королевства.
- А не мечтает она сначала приучиться к труду и смирить гордыню, как Золушка из соседнего королевства? – скептически заметил Король. – А то в ее презентации деньги ухаются, как в прорву, а толку чуть.
- Но ваше же дитя, - напомнил Камердинер. – На кого обижаться-то?
- Черт с ним, пиши «одобрить», - безнадежно махнул рукой Король. – Может, какой дурак и женится под запарку, в бальной-то эйфории.
- Далее. прошения от подданных, - продолжил список Камердинер. – Барон Сидорофф просят денег в долг…
- Да какого черта! – вскинулся Король, подняв тучи брызг. – Он еще прошлый долг не отдал. И позапрошлый. Перебьется! Не давать.
- Никак нельзя, - с сожалением сказал Придворный. – Поскольку вы состоите с ним в некотором сродстве, в случае отказа семейство вас осудит.
- Ну, дай ему, - насупился Король. – Если еще какие там родственные графы-бароны есть, всем дай, пусть подавятся. Тошнит меня от этих просителей-занимателей! Чего там еще?
- Ваша венценосная супруга, Пресветлая Королева, просят аудиенции, в любое удобное для вас время, - прочитал Камердинер следующее прошение.
- О господи!!! – Король застонал, как от зубной боли. – Опять??? Да не хочу я ее слушать!!! Она же опять заведет свою тягомотину про Истинную Мудрость и Путь к Свету! Я уже обожрался всего этого!
- Но супруга же, - деликатно напомнил Камердинер-Мажордом. – Никак нельзя отказывать, надо поддерживать отношения.
- Ходит, канючит, как бедная родственница… Ладно. Ставь на вечер, после трудовых подвигов, - решил Король. - И все, водные процедуры считать законченными! Подавай полотенце и халат.
Не успел Король облачиться в одежды, как Камердинер уже объявил:
- Завтрак, Ваше Величество!
Аппетита не было. Подносили блюдо за блюдом: перепелки в клюквенном соусе, спаржа с каперсами, осетрина в кляре – Король от всего воротил нос.
- Ваше Величество, надо хоть немного поесть! – посоветовал Придворный. – Впереди тяжелый день, сил потребуется много.
- Не хочу я всего этого, не тянет! – капризно заявил Король. – Разве только вот шеф-повара казнить? Все не то, все не так!
- Так прикажите, чего желаете? – подскочил встревоженный шеф-повар. – Мы вмиг! Фрикасе, бланманже, фуагра? Или просто селедочки с картошечкой?
- Пшел вон, болван, - сквозь зубы процедил Король, подавился собственной злостью и, подхватив полы халата, стремглав метнулся в туалетную. Придворные слышала, как его там долго рвало. Вернулся он бледный, но вроде полегчало.
- Ладно, живи покуда, - милостиво разрешил он шеф-повару. – Сам не знаю, чего я хочу. Как придумаю – скажу.
- Благодарю вас, - попятился обмерший от ужаса шеф-повар. – Вы только скажите, а мы уж в лучшем виде…
- Мантию! – приказал Король, принимая деловой вид. – И пусть карету подают, я на работу, в Дворянское Собрание.
В Дворянском Собрании было суетно, шумно, многолюдно и при этом странным образом скучно. Все всем врали, все знали, что врут, но делали вид, что верят. Бурная деятельность кончалась, как правило, «пшиком», никому ничего нельзя было поручить, ни на кого нельзя было положиться, и Король все это прекрасно знал. Но тоже делал вид, что все идет как надо. Он подписывал бумаги, вел переговоры, принимал посетителей, участвовал в коалициях и интригах, усилием воли то и дело сдерживая приступы тошноты.
Его и правда все больше мутило от этих дурацких фамилий, отмороженных физиономий, оловянных глаз, коварных планов, лживых заверений и всеобщей тупости… Надо было все время держаться настороже, спину подставлять тут никому нельзя, опасно это, да и каждое слово приходилось фильтровать, все это очень напрягало, в солнечном сплетении прямо узел завязывался. Пару раз липкое отвращение становилось невыносимым, и опять пришлось запираться в туалетной, но в целом день прошел нормально, и свое Королевское достоинство он не уронил.
Вечером Королева явилась на аудиенцию точно в назначенное время. Выглядела она точно как бедная родственница. Сейчас опять будет увещевать, упрашивать, умолять… Он смотрел на ее скорбно-встревоженное лицо и уже потихоньку раздражался. Король заранее знал все, что она скажет. «Милый, ты себя губишь», «ну нельзя же так», «надо взять себя в руки», «почитай вот эту книжечку»… Но он чувствовал тупое отвращение ко всем ее книжечкам и внушениям, и его уже опять слегка мутило.
- Чего тебе? – отрывисто спросил он.
- Давай поговорим, - мягко попросила она. – Ну не может же так продолжаться бесконечно, надо что-то делать, ты же ничего не усваиваешь, твое здоровье под угрозой…
- Нормальное мое здоровье! – зарычал он. – А если и тошнит, так от всяких глупостей и дуристики! И нечего меня пичкать чужими премудростями, я и так всем этим нафарширован выше крыши!
- Но можно было бы попить травки… - настойчиво продолжала она.
- Отравить меня вздумали? – нахмурился Король. – Опять травницы-шарлатанки? Меня вон придворные светила медицины вылечить не могут, а ты со своими травками! Не буду пить, я в них не верю. Не верю, понятно???
- Ты никому не веришь. И себе не веришь, - тихо прошептала Королева, и глаза ее наполнились слезами. Она как никогда была похожа на бедную родственницу, и от этого его снова замутило.
- Все. Иди, - распорядился Король. – Поговорили, и довольно. Извини, если обидел. Я распоряжусь, чтобы тебе от ювелира новых украшений привезли. Не обижайся, в общем.
Королеве были не нужны украшения – она хотела лишь помочь своему любимому Королю, но он уже повернулся к ней спиной и отправился в себе в опочивальню. Теперь можно было отдохнуть от всяких неприятных обязанностей и предписаний.
… Но отдохнуть ему не удалось. Только он было подошел к бару, чтобы нацедить себе рюмочку выдержанного коньячку, как совсем рядом кто-то кашлянул.
- Стража! – вскричал Король, выронив рюмку и лихорадочно ища что-нибудь тяжелое.
- Спит беспробудным сном, - кратко ответило существо, стоящее у него за спиной. Существо было женского пола, в темном вдовьем одеянии, с бледным нездоровым лицом и смертельно усталыми глазами. Еще одна бедная родственница…
- Измена! – еще громче завопил Король, бросаясь к дверям, которые почему-то оказались заперты.
- Не старайтесь, ваше величество, - насмешливо проговорила Черная Женщина. – И это предусмотрено. Пока мы не поговорим, никто вас не спасет и не выручит.
- Ты – моя Смерть? – вдруг догадался Король.
- Ха, ха, ха… - вымученно хохотнула Женщина. – Как же, размечтался… Нет, милый. Я – твоя Жизнь. Бедная родственница, как ты изволишь выражаться.
- Что??? – ужаснулся Король, всматриваясь в бледную немочь, которая претендовала на роль его Жизни и даже родственницы. – Пшла прочь, самозванка несчастная!
- Не могу, - кратко ответила она. – И рада бы, да рано тебе меня терять. Еще должен кое-что осознать и сделать.
- Как вы мне все надоели! – в сердцах бросил Король и с вызовом плюхнулся в кресло. – Проси, чего надо, и выметайся.
- Поговорить, - ответила Жизнь, и, не дожидаясь приглашения, села в соседнее кресло. – Извини, стоять устала, сил нет.
- Что же ты такая безжизненная, Жизнь? – со всей возможной язвительностью спросил Король. – Прямо вобла сушеная!
- Так это вы меня и засушили, ваше величество, - в тон ему ответила Жизнь. – Каков поп, таков и приход. Вернее, каков жилец, такова и Жизнь.
- Слушай, мены воротит от этих афоризмов! – с отвращением бросил Король. – Все вокруг умничают, умничают, а сами дурнее придворного шута. Ненавижу! Аж скручивает от ненависти!
- Потому и жрать ничего не можешь, - грубо сказала Жизнь. – Осатанел совсем от твоей ненависти. У тебя от нее желудочные спазмы уже. Вот и скручивает.
- Но-но-но! – грозно привстал Король. – Ты мне это брось – монарха критиковать! Не потерплю!
- Потерпишь, куда тебе деваться? – хладнокровно ответила Жизнь. – Кстати, твой придворный шут живет в 100 раз лучше тебя, потому что ему жить весело. При всей его придурковатости.
- Ну и что, прикажешь в шуты податься? – свирепея, стал наливаться краской Король.
- Ага, подашься ты, как же, - уничижительно глянула на него Жизнь. – Да ты зубами и когтями держишься за привычные реалии. Уперся в одну точку и прешь по наезженной колее. Слабо тебе жизнь изменить, ой, слабо!
- Ты меня на «слабо» не бери! – сквозь зубы процедил Король. – О чем поговорить-то хотела?
- О Жизни. То есть обо мне, - разъяснила Жизнь. – Замучил ты меня, Король.
- Я? Тебя? – вздернул брови монарх. – Да это ты меня замучила! Кругом дураки, мздоимцы, лодыри, льстецы, воры, подлецы и мерзавцы!
- И ты их не перевариваешь, - подсказала Жизнь.
- А как на них еще реагировать? – насупился Король.
- Ну, не знаю. Тебе решать. А чем я тебя еще замучила?
- Всем. Жена лезет со своей ученостью и просвещением – а меня с души воротит от всей этой белибирды. Тут за день при вершении дел государственных столько этих «умников» наслушаешься, до предела возможностей дойдешь, куда еще ученые книжки читать??? Я столько умностей не сожру… И так через край плещется.
- Сочувствую, - равнодушно сказала Жизнь. – Что ж ты себя до такого края-то довел?
- Я довел? Да это ты меня довела! Меня от такой Жизни тошнит, отвращение у меня к такой Жизни, понимаешь? Вот смотрю на тебя, и думаю – не, не самозванка… Вот так моя Жизнь и должна выглядеть: тощая, смурная, убогая, бледная, квелая и вялая, как вдова гробовщика. Бедная родственница!
- А кто меня, по-твоему, украшать должен? – тут же обозлилась Жизнь. – Шах персидский, что ли? Я ж твоя Жизнь, тебе и положено обо мне заботиться.
- Как – заботиться? – не понял Король. – На руках тебя, что ли, носить?
- Есть такие, что и на руках носят, - немедленно парировала Жизнь. – Человек свою Жизнь должен в яркие одежды одевать и положительными эмоциями подкармливать. А ты меня одной ненавистью, злобой да неприятием потчуешь. Не мудрено, что я такая болезненная.
- Вот-вот, болезненная, - подхватил Король. – А я не болезненный, ты подумала? Редкий день без тошноты проходит. Меня от тебя мутит!
- А меня – от тебя, - сообщила Жизнь. – Замкнутый круг получается!
- Да и хрен с ним, - махнул рукой король. – Вот помрем мы с тобой, похоронят нас в фамильном склепе... Статуи золотые на площадях поставят… Легенды сложат…
- И не надейся, - мстительно сказала зловредная Жизнь. – У тебя уже и сейчас за спиной перешептываются, гадости о тебе говорят. Что, мол, больной у нас Король, желчный, лицо всегда перекошенное и глаза недобрые. Что приемы пропускает, балы ненавидит, никому не верит и всех считает не людьми, а людишками.
- Вранье! – вскинулся Король.
- Слухи такие… Мне-то что? – пожала плечами Жизнь. - Да тебя сразу постараются забыть, как только дверь склепа замуруют. А если и будут вспоминать, так типа «был, мол, у нас когда-то Король такой, Тошнотик Первый, всю жизнь кривился, от него молоко у коров кисло»… И все!
- Ну ты жестока, Жизнь, - криво усмехнулся Король. – Вот велю тебя казнить! Для обоих разом все и кончится…
– Ты не надейся, милый мой, что Смерть ради тебя очередь продвинет, - продолжала Жизнь. - Неееет, будешь мучиться, сколько тебе отмерено. А отмерено еще ого-го!
- Осточертела мне такая жизнь! – угрюмо сказал Король. – Ни радости, ни удовольствия, одни тошнотики…
- А уж мне-то как осточертела! – согласилась Жизнь. – И у меня одни тошнотики. Ты бы меня радостной сделал, доставил мне удовольствие – и я была бы другой. Яркой, красивой, праздничной, привлекательной… Я ж тоже женщина, мною заниматься нужно!
- А как, как? – с тоской спросил монарх. – Думаешь, мне самому не надоело? Да я уже забыл, когда по-настоящему чему-то радовался! Все какие-то скучные обязанности, идиотские ритуалы, политика эта драная, да и люди… Шуты ряженые!
- Вот, - вдруг вскинула голову Жизнь. – В этом и беда твоя, величество ты наше. От того и тошнит тебя, что не позволяешь ты себе расслабиться, посмеяться, подурить, в общем, шутом ряженым побыть.
- Какое «подурить»??? Я ж Король! – оскорбился монарх. – Кто меня всерьез воспринимать будет, если я кривляться начну?
- А кто тебя сейчас-то всерьез воспринимает? – горестно вздохнула Жизнь. – Так, видимость одна. Думаешь, другим не заметно, как тебя от них в уборную тянет? Еще как замечают! И втайне обижаются. Хоть ты и Король, ну так и они не слизняки какие-то. Тоже люди… Разные. И хорошее в них есть, и плохое. Только ты-то все плохое видишь, а хорошего не замечаешь.
- Достала ты меня, Жизнь, - устало проговорил Король. – Что делать-то будем?
- Я ж сказала уже. Брось делать то, что тебе не нравится, и займись тем, что по душе. Перестань отмечать в жизни только плохое, а начни выискивать хорошее. Шути и улыбайся почаще, ничего так уж слишком всерьез не воспринимай. И увидишь – Жизнь твоя сначала наладится, потом повеселеет, а со временем и яркими красками заиграет. Мы с тобой еще устроим Карнавал Жизни, время есть, не все потеряно.
- Да? – прислушался к своим ощущениям Король. – Ты так считаешь? Знаешь, а мне от таких перспектив как-то вроде и полегчало, и отпустило.
- Ты чего делать-то любишь? – спросила Жизнь. – Хобби есть?
- Какие у Короля хобби? – нахмурился он. – Недосуг… То бумаги, то интриги, то послы иностранные… Кисло от этого всего, аж скулы сводит.
- Наплюй и разотри, - посоветовала Жизнь. – Кисло – так смени профессию.
- Отказаться от статуса??? – воскликнул Король. – Отречься от престола???
- А что, от Жизни лучше? – съязвила она. – А от Радости?
- Знаешь, я и не знаю, чего люблю-то, - вдруг с изумлением обнаружил Король. – Всю жизнь делаю не то, что хочется, а то, что предписано. Не потому, что радостно, а потому, что надо. Да мне и самому впору в черное нарядиться и волосы пеплом посыпать, по загубленной Жизни. Тоже… по жизни бедный родственник, если подумать.
- Ох уж эти мне Короли, - тяжко вздохнула Жизнь. – Вот скажи: чего ради? Оно тебе надо – давиться всем тем, что ты не перевариваешь?
- Сам не пойму, - признался Король.
- В детстве-то что любил делать?
- Яблоки в соседском соду воровать, - буркнул Король.
- Может, совершим налет? – предложила Жизнь. – Прямо сейчас, а?
- С ума сошла? – горестно сказал Король. – А вдруг узнают?
- Зато от кисленьких яблочек тошнота проходит… - вкрадчиво посулила Жизнь.
- А и черт с ним! Только того… давай через окно, а? А то неудобно…
Они на пару с жизнью действительно совершили разбойничий набег на соседский сад и долго убегали от бдительного сторожа. Потом заявились к придворному шуту – попросить у него на время колпак с бубенчиками. Шут не отказал, пригласил поужинать чем Бог послал, и Король вполне нормально поел, без этих дворцовых прибамбасов-выкрутасов. Кроме того, повеселился над анекдотами, которыми сыпал шут. Жизнь тоже улыбалась, шутила и уже выглядела не совсем бедной родственницей. Местами даже богатой.
… Вечером Король смущенно постучался в покои к супруге.
- Слышь… Выйди на минутку, дело есть.
Совершенно заинтригованная незапланированным визитом Королева покинула будуар, оставив фрейлин поскучать, и плотно прикрыла за собой дверь.
- Тут это… Вот. Бедная родственница. Ты бы ее приодела, а? Ну, поярче как-нибудь, повеселее. И вообще – приукрасить бы ее…
Королева удивленно глянула – и сразу узнала «бедную родственницу». Она была очень умная, его Королева.
- Оденем, причешем, в божеский вид приведем, - весело пообещала она. – Еще чего-нибудь?
- Я вечером зайду попозже, ага? Поговорим… А пока… Дай мне, что ли, какую-нибудь книжку почитать, из этих твоих…
- Я найду что-нибудь поинтереснее, - улыбнулась Королева. – Ну, я пошла?
- Хочешь яблочка? – спросил Король и достал из кармана пару большущих зеленых, чуточку недозрелых яблок.
Они одновременно вгрызлись в плотную, терпкую, брызнувшую соком мякоть – и разом засмеялись. Короля впервые за долгое время ни чуточки не тошнило. И, пожалуй, ему снова хотелось жить…
Автор: Эльфика