- Амнистия! Амнистия! - раздавалось то тут, то там.

Заключенные были возбуждены, и каждый лелеял тайную надежду, что вот теперь-то - его очередь. Надзиратели сохраняли хмурый вид, но внутренне тоже надеялись, что выпустят побольше: тюрьма была переполнена, камер не хватало, энергии уходила уйма.

- А в чем дело? В честь чего амнистия? - жадно интересовался молодой и глупый Страшок Старости.

- Ты не мельтеши. Ты здесь недавно появился, тебе еще сидеть да сидеть, силу набирать, бороду отращивать, - посмеивался Страх Темноты. Он был одним из самых старых заключенных, его еще в раннем детстве посадили.

- А чего сразу я? - заныл Страх Старости. - Может, еще выпустят?

- Щас, - с садистским удовольствием сказал огромный, тучный Страх Одиночества. - Тюрьма-то чья? Во-во. Женщины, знаешь, они такие… Старости боятся до самой старости…

- А в старости чего боятся? - не унимался юный Страшок.

- А там тебя амнистируют, а на твое место посадят, например, Страх Смерти. Так что сиди и жди! - пообещал Страх Одиночества.

Под сводами тюрьмы раздался зычный голос:

- Собрание! Собрание! Все на собрание!

Залязгали двери камер, заключенные потянулись на голос. Развлечений в тюрьме было мало, собрания любили. Можно было потрепаться, новости узнать, амнистию обсудить.

- Граждане заключенные! Страхи и Страшки! - начал речь Главный Надзиратель. - Сообщаю вам, что хозяйка Тюрьмы решила ее немножечко разгрузить. И поэтому кое-кто из вас сможет освободиться.

- Ты нам тут тюльку не гони! - забузил нахально-иррациональный, в приблатненной кепочке, Страх Мышей и Крыс. - Ты дело говори. Кого на свободу, почему на свободу.

- Ты помолчи, тебе не светит, у тебя вообще пожизненное, - урезонил его Надзиратель. - Сам ведь не знаешь, кто тебя и за что посадил. Не знаешь ведь?

- Да бабы дуры! - наехал Мыше-Крыс. - Кошек не боятся. Хомяков не боятся. А крыс-мышей - боятся! А спроси, почему - ведь сами не знают! А меня, мальчишечку, замели ни за что. «Таганка, я твой бессменный арестант!» - затянул было Страх, но Надзиратель властной рукой заткнул ему рот.

-Художественная самодеятельность будет на Новый год, а сейчас мы про амнистию. А амнистия вот в честь чего: наша Хозяйка записалась на прием к психологу, хочет поработать над собой. Сами знаете, это всегда заканчивается освобождением части Страхов.

Заключенные радостно загудели. Такое уже случалось, психолога в тюрьме считали в законе и очень уважали.

- Да, освобождение! Но не для всех! - строго сказал Надзиратель. - Давайте-ка перекличку сделаем. На свободу - с чистой совестью, так сказать… С левой крайней камеры - начинай!

- Страх Темноты, сижу с детства, - монотонно забубнил Страх Темноты. - За что сел - не знаю, вернее, не помню. Под амнистию не попадал.

- Страх Боли, - представился изящный хлыщ во фраке и с бабочкой на тощей шее. - Посадили после аппендицита. Сама дотянула почти до перитонита, а я остался виноватым, - усмехнулся он. - Теперь боится любой боли - хоть зубной, хоть душевной. А я регулярно ей эту боль поставляю, - рассмеялся Страх Боли.

- Как это - поставляет? - шепотом спросил Страх Старости.

- Ну ты и темный! - удивился Страх Темноты. - Ты чего, не знаешь - каждый Страх, который попадает в заключение, притягивает ситуации по своей теме.

- Зачем??? - еще больше удивился Страх Старости.

- Ну как «зачем»? Конечно, чтобы выпустили! Нет страха - нет ситуаций, что тут непонятного? - с досадой сказал Страх Темноты. Ему очень хотелось на свободу, но им никто не занимался - все к нему привыкли.

- Так мне что, надо Старость притягивать? А как? - озаботился юный Страшок.

- Ну, это просто, - вмешался в разговор Мышино-Крысиный Страх. - Будешь ей морщинки новые в зеркало показывать. Целлюлит опять же. Седые волоски. Чем больше она будет пугаться, тем сильнее будешь становиться ты. Ее страх - твоя пища, дуралей!

Тем временем перекличка шла своим чередом.

- Страх Одиночества, сел лет в 25, попадал под амнистию, когда она замуж выходила, год на свободе, потом развод - и я снова в камере.

- Жалобы есть? - рявкнул Надзиратель.

- Никак нет, Хозяйка кормит исправно. Каждый день боится! Даже когда спит! - радостно сообщил Страх Одиночества.

- На свободу-то хочешь? - смягчился Надзиратель.

- Конечно, хочу! - загрустил Страх Одиночества. - Кто ж не хочет? Только не светит мне…Уж очень она от окружающих зависит. Одна вообще боится одна оставаться, даже хоть на часик. То на телефоне висит, то к подружкам бегает, то к себе зазывает…Мужики какие-то левые все время крутятся… А чем больше она меня питает, тем больше у нее Одиночества в жизни. А чем больше Одиночества - тем больше страха. Меня уже раздуло, еле в камеру пролезаю. Мне бы на диету…А она меня все подкармливает…Надоело! - плюнул с досады Страх Одиночества.

- Ну, ты того…не унывай, - сочувственно кашлянул Надзиратель. - Надежда, как говорится, умирает последней. Давайте дальше!

- Страх Ошибки, - выступил вперед длинный тощий старичок с бородкой клинышком. - Посадили в 9 классе, когда учитель математики стал насмешки строить. В институте благодаря доцентам-профессорам срок добавили. С тех пор, как устроилась на работу к начальнику-зверю, 5 дней в неделю получаю усиленную пайку.

- Ничего себе устроился! - позавидовал Страшок Старости.

- Не завидуй, ничего тут хорошего нет, - осадил его Страх Темноты. - Жить без ошибок человеку невозможно, это ведь просто опыт. А если ошибок бояться - то как тогда вообще жить?

- Говорят, есть такой маньяк-убийца - Страх Жизни, - задумчиво сообщил Страх Одиночества. - Он самый страшный Страх на свете. Если его посадят, тогда и начнется…

- Что начнется? - спросил заинтригованный Страх Старости.

- Паралич жизни начнется. Того боишься, этого боишься. Жить боишься! Этот пахан нас всех тут построит. Никаких тогда амнистий. Будем все в куче, друг к другу жаться, спрессовываться. Кормить, конечно, станут на убой - но это еще хуже. Мы разрастемся, а тюрьма не резиновая. Начнем сами задыхаться и Хозяйку душить. Слышал такое выражение - «страх душит?» - вот, как раз из этой серии…

- Ужас какой! - содрогнулся Страшок.

- Тише там! - приказал Надзиратель. - Кто следующий?

- Страх Осуждения, - заговорил невзрачный мужичонка в помятом костюме. - Меня с подачи родителей посадили, они все время говорили «а что люди скажут?», «какое ты мнение о себе создаешь?», «никто тебя такую любить не будет». Сижу тоже с детства, прочно так сел. На свободу страсть как хочется, - вдруг хлюпнул носом он. - Посодействуйте…

- Да ты что, родной? - участливо спросил Надзиратель. - Как будто не знаешь, что тут Хозяйка решает, с кем хочет расстаться, а с кем - не очень.

- Да я что? - вскинулся мужичонка. - Я ведь ей подсказывал, как со мной расстаться. Это же просто, на меня просто надо наплевать - и я таять начну. А она не плюет!!! - и Страх Осуждения разрыдался, утираясь полой затертого пиджачка.

- Ну, не плачь, не плачь, - стали утешать его соседи. - Ты сиделец уважаемый, мы тебя все любим…

- Да? Правда? Вы меня не осуждаете? - воспрял духом Страх Осуждения. - Ну тогда что ж…Потерплю. Посижу еще.

- А ты кто, что-то я тебя раньше не видел? - грозно спросил Надзиратель, указывая на красавчика со щегольскими усиками, в просторном черном плаще и пижонской шляпе.

- А я - извращенец, - скромно сообщил новичок. - Я Страх Страха.

- Неужели и такое извращение есть? - удивился Страшок Старости.

Новичок продолжал:

- Я пока еще не ваш, забрел с ознакомительными целями.

- Как это забрел? - вопросил Надзиратель, хватаясь за дубинку.

- Да вы не бойтесь, меня Хозяйка впустила. Но мы с ней еще не в контакте. Не сконнектились, так сказать. Может быть, позже?

- Не дай Бог! - отверг такую мысль Надзиратель.

- Иди отсюда! Извращенцев нам не хватало! - зашумели страхи. - И так в тесноте, в обиде, а тут еще в гости будут всякие ходить!

- Я ухожу, но могу и насовсем вернуться, - пообещал Страх Страха, пробираясь к выходу. Но было видно, что он испугался.

Надзиратель с облегчением засунул дубинку на место.

- Будем завершать, - распорядился он. - Еще раз вспомним правила внутреннего распорядка. А ну, по очереди!

Страхи бодро зарапортовали Правила:

- Страхи попадают в заключение только по желанию Хозяйки!

- Страх действует по вдохновению: подступает, накатывает, душит, давит, охватывает, парализует, в зависимости от реакции Хозяйки на ситуацию.

- Страхи существуют, пока Хозяйка не принимает решение с ними расстаться.

- Любому Страху может быть либо добавлен срок, либо объявлена Амнистия в любое время.

- Страхи питаются эмоциями Хозяйки. Если питание не производится - Страх умирает.

- Отпущенные на свободу Страхи вновь становятся Чистой Энергией Жизни.

Страхи чувствовали небывалое единение. Надзиратель был явно доволен.

- Ну что ж, граждане Страхи! По камерам! И дружно ждем амнистии! - провозгласил Надзиратель.

Страхи потянулись к местам отсидки.

- А все-таки, ну вот зачем мы ей? - недоуменно спросил Страх Старости. - Ведь столько энергии на нас тратит!

- Все просто, молодой человек, - пояснил тихий, интеллигентный Страх с большими печальными глазами и такой же печальной лысиной. - Мы ей нужны, чтобы случайно не стать счастливой. Она думает, что быть счастливой - это неприлично, ведь в мире еще столько несчастья!

- Что за бред? С чего вы это взяли? - оторопел Страшок Старости.

- Поверьте, юноша. Уж я-то знаю. Ведь я - Страх Счастья.

Страшок хотел было еще задать вопрос, но шумящая толпа разнесла их в разные стороны.

Впереди была амнистия. Впереди была надежда! И освобождение…

Автор: Эльфика